00:22

The end.

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
И в этом году, я написала ей "люблю тебя"... Только в этом году, она ничего мне не ответила... Но. Я ее люблю. Мне не нужно слышать ответных слов признания. Это же так просто. Это просто факт, который по сути ни к чему не обязывает. Никогда и никого. И мне не больно не услышать в ответ того же. Мне радостно, потому что я надеюсь, что раз в этом году я не услышала от нее этих слов, их услышал кто-то другой. И она, как и всегда, прекрасна, любит, и любима... По другому просто быть не может. Она умеет любить. Мне ли этого не знать. А любима... Не знаю, любима ли она тем кого нынче любит, она любима мной, и знает об этом, потому что я ей это написала.

Люблю тебя... Но это уже нечто большее. Это уже воспоминание. С сегодняшнего дня. Теплое и нежное, как ты сама. Мое воспоминание. Навсегда только мое.



@темы: The end

11:55

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Вы - "Волк-одиночка".
imageВы бы легко выжили в пустыне или в диком дремучем лесу. Одиночество для вас не проблема, поскольку умный человек всегда при вас. Отсутствие благ цивилизации для вас легко компенсируется отсутствием дураков. Но вот чего вы не сможете выносить долго - это толпу. Так что запаситесь берушами и темными очками на всякий случай.



Уровень выживаемости: 84%.
Пройти тест
Вашим отражением является Отшельник
"Там, где я, можешь быть и ты". Уединение, духовное просветление, обретение мудрости. Духовное руководство. В вас достаточно сил, чтобы ни от кого духовно не зависеть. Однако уединение может нести в себе и отрицательный аспект - вы удаляетесь от этой реальности и при необходимости с ней взаимодействовать чувствуете сильный стресс.
Пройти тест


15:05 

Доступ к записи ограничен

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".


14:18 

Доступ к записи ограничен

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

18:02 

Доступ к записи ограничен

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

12:04

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
01:15

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Давно я что-то не писала...

В общем и целом жива. Местами правда, но...
Болит зуб, болит спина и поясница, болят ноги. Можно мне какую-нить другую тушку, пока эта совсем в отставку не ушла?

Кое-кто, не буду показывать пальцем, уговорил меня таки почитать Мартина. Забавно, любопытно, а главное без любимчиков. Они все какие-то "сказочные распиздяи".

Хочу играть наш сёрвайвл. Не хочу оставаться в Утопии сэра Томаса, но и помирать долгой и мучительной смертью в лапах "тварей" то же не хочу(( И как быть?
Ясно что Крису, ни один из нас нафиг не уперся, он так и так выживет в этом мире, и без нас, а может быть без нас и проще, под ногами никто не мешается. Ех... И вот че делать?.. (пошла биться головой об стенку, и спать, и мне опять приснится этот мир, и как мы там барахтаемся..)

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Мне снился сон. Я был мечом.
В металл холодный заточен,
Я этому не удивлялся.
Как будто был здесь ни при чем.

Мне снился сон. Я был мечом.
Взлетая над чужим плечом,
Я равнодушно опускался.
Я был на это обречен.

Мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьей и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой.

В сплетеньи помыслов и судеб
Незыблем оставался я.
Как то, что было, есть и будет,
Как столп опорный бытия.

Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила -- стары,
Игры, чьи игроки -- мудры,
Они не злы и не добры...
И я кричал во сне.

(автор Олег Ладыженский)

22:48

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Эммм... Я прошла какой-то мистический отбор в суд присяжных МО...
Теперь раз в год с 2013 по 2016 я должна явиться на 10 дней в распоряжение Российской Фемиды.

В письме стаяла пометка, что я должна явиться поадресутакомуто 25.01.2013 для отбора в присяжные. Письмо я получила только сегодня... Упс.

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Все мы ложимся спать в обнимку с собственной смертью (с)

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Дорогие мои, родные люди.
Велика вероятность того, что это не я баклан и забыл телефон на работе, а у меня его таки подрезали в метро.
Плакать над вещами я не склонна, но контактов жалко. Ежели вы хотите и планируете оставаться в моей жизни, покидайте сюда своих номеров.

Что называется завтра на работе, буду точно знать, баклан я, али просто неудачник. Но как говорится, чует мой седалищный нерв, что таки неудачник я.

@темы: я, жисть

01:46

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Суббота была хороша. Мне понравился модуль с школьниками. И я надеюсь что мы сможем еще собраться тем же составом, что бы его поиграть.

И модуль по Шеру пошел лучше с появлением доп людей. Кажется это именно то, чего мне не хватало в нем.

15:41 

Доступ к записи ограничен

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

00:42

*____*

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".


12:52

...

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Хочу играть...
До дрожи в лапках, хочу играть...
Такое ощущение, что мой мир разделился на две реальности.
То, что сейчас вокруг меня, это реальность первая. Работа, дом, друзья, сериальчики...
И то, что внутри меня. Реальность два. Это реальность снов и желаний. Реальность мириады разных миров.

Хочу водить...
В моем мозгу, каждый день, рождается новая вселенная, каждая из них обречена на смерть, потому что меня не хватает на то, что бы их записать. Не хватает рук, не хватает глаз, не хватает слов. И они угасают, едва только появившись на свет.

@темы: хочу...

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно… — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
— Нигде? — спросил Максим тихо.
— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
— Да, продолжайте, пожалуйста.

— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.

— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
— У вас есть дети?
— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.

Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
— Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

— Литература – это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.

Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
— Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.

Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.

«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».

Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.

Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.

Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.

Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.

Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
— От… От кого?!
— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…

— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.

— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
— Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.

Майк Гелприн, Нью-Йорк (Seagull Magazine от 16/09/2011)

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Т.е до сего дня...

НГ я встретила в узком семейном кругу, и в общем и целом все было хорошо.
Первого числа, Рагдай и Арен сказали явиться к ним к 7, т.к новый человек на поиграть и вообще, будем другой модуль вести. И...
Приехав на Алма-Атинскую, я понял, что во что мы будем играть, еще не решено. Немного помучившись, было решено что водит Рагдай, и в общем осталось только распределить роли.
Играли по уже игранному сценарию. Такаго, возлюбленная моя сестра-невеста, играет без кроспола, т.ч единственная женская роль, на выбор из двух персов, была отдана ей. Оставалось решить, кто из троих оставшихся игроков кем будет. Не знаю кто потянул меня за язык, ответить "Я", когда мастер спросил, кто в этой игре будет главным пидорасом, но в общем, судьба моя была решена.

Итак.
Прекрасная Анна Арийская, дочь регента при короле-принце-пидорасе, и дочь же сестры ныне покойного короля, Дельвика 12-го - Такаго

Король-принц-пидорас, Дельвик 13-ый, мальчик ельфенок больной гемофилией, в общем умненький, но во власть еще ни разу не лезший, занимающийся исключительно собой и прожиганием своей и без того короткой жизни. Все решения в государстве принимал за него дядя Регент, и как бы ничто не предвещало, что что-то может измениться. Последней своей выходкой, настроил массы людей супротив себя, организовав Орден Сладчайшего Зайчонка! (я плакала слушая свою вводную)

Средний сын Герцога какого-то там, который был с королем-принцем-пидорасом с самого детства, что и решило и его судьбу, и сексуальные предпочтения. Бедный несчастный Лао, которому досталась эта роль. Мои уши в высшем свете.

Сын столичного торговца, который по сути продал своего сына королю, Томас! Мой советник по финансам, экономике и вообще урурур. Роль досталась Арену.

Мастерский персонаж, и третий любовник Дельвика 13-го. Мальчик Тим из цирка господина Шико, который был очень полезен в криминальных кругах, но и тот, кто был причиной тому, что вся наша ээээмммм.. дружная семья, переболела сифилисом. Да и пусть! Он был прекрасен и мы его любили не смотря ни на что)))

Так же в нашей свите была моя тетушка, которая закрывала глаза на то, что король пидорас, два преподавателя, которых она нам и наняла, и врач "китаец" продлевавший мою никчемную жизнь. Ну и еще несколько персоналий, которые появлялись походя, но имели очень большое значение для меня. Кэп из контр-разведки, лейтенант Горан, и Третий секретарь моего дядюшки.

В общем игра началась с того, что дядя собрав элиту войск (флот), кабинет министров и т.д. свалил на "учения" на два месяца, развязав тем самым руки тех, кто был недоволен властью. А именно. Моя Кузина Светлана Дельвик, которая активно претендовала на трон. Генерал Сена, который хотел создать военное государство, шибко рассердившись на дядю за то, что он его погнал из армии. Рабочая партия аки-комуняки, которая была недовольна положением рабочего класса и монополией государства на многие виды деятельности, и нацыки!! куда ж без них. Ну и конечно 10 000 единиц военной матросни, которая осталась на берегу в порту, пропивать свое жалование (там же в порту, еще 40 000 голов скота, аки простая портовая шваль).

Первая и единственная задача на игру, была проста. Остаться в живых! Вопрос был только в том, в каком качестве остаться в живых, короля или не короля (хотелось остаться королеееем). Господа противники уже начали переговоры между собой, и, как бы, шансы, казались очень призрачными. Долго и упорно описывать наши белые советы, не буду. Расскажу про итог разыгрываемого сценария и те отличия, которые отметил мастер по итогам.

1. Объявление о том что король, конечно, пидорас, но жениться планирует, причем на Анне (не популярная девушка в народе, на самом деле, т.к по сути воспринималась как дочь своего отца, а основная претензия абсолютно всех представленных партий, была именно супротив Регента и его власти). Оно пригодилось позже, как я думаю, когда дядюшка вернулся.
2. Лейтинант Горан с одной стороны, впервые за разыгрываемые сценарии, отсидел на "губе" полный срок за заступничество за короля, но впервые же, если я все правильно понял, не возненавидел короля как такового по итогу. И в общем, доволен своей судьбой.
3. Не удачные переговоры с Сена, но удачи от них я и не ждал. Именно Сена и силы собираемые кузиной в виде наемников, по сути, и заставляли Дельвика шевелиться и стараться "разрулить" ситуацию. С кузиной я вообще не планировал переговоров и их и не было.
4. Пять ребятишек, которые были посланы за артефактом. Я им по сути, помог собрать все его части (чего еще никогда не было и что будет иметь последствия), но они же в уплату этой помощи, избавили военных от их головы, а именно генерала Сена и его 10-ти помощников.
5. Оставшийся кабинет замов министров, во главе с Третьим секретарем Регента, которые таки начали воспринимать короля всерьез, после того как тот начал активно интересоваться ситуацией и стараться ее "разрулить".
6. Капитан из Королевской Гвардии, с которым обсуждалась контр-разведка и разведка как таковая, ее развитие, и который имея всего одного человека, таки работал на благо страны и короля.
7. Договор с обеими рабочими партиями, который притормозил начало конца, и по сути, мог бы хорошо сработать, потому как консенсус, практически был найден. Это избавило нас от народного бунта по всей стране. (Ну, реально ж могло получиться!)
8. Матросня, которая сыграла в конечном итоге свою роль, и очень помогла в процессе сметания партии военных с карты города.
9. Горан, получивший звание маршала, и блестяще отыгравший боевой сценарий по отходу из города, слиянию с подошедшей подмогой в виде кавалерии и пехоты, которую подтянул один из офицеров гвардии, чей прорыв на волю вольную за подмогой был организован незадолго до "жарких времен".
и...

10. Пункт, возвращение дяди регента,чьим планом было отойти из города, забрав лучших, и вернуться на руины, посмотрев, кто остался в живых. С ним мы таки сошлись на том, что продолжаем строить в стране конституционную монархию, которая устраивала и его и меня (раз уж я весьма успешно выжил, и раз уж у меня есть маршал, от которого в восторге сухопутная армия (надеюсь что она в восторге и от меня)). В общем, картинка короля в народе была исправлена.
11. Король женился на Анне, король пережил дядю Премьер-министра, король обзавелся (не без помощи со стороны) наследником, король пристроил своих фаворитов к государственной службе (по итогам их обучения, а не просто протекцией), король отстроил новую столицу, создал аналог "Первоградской" (т.е бесплатной, государственной) больницы для всех, король занялся организацией нормальной разведки и контр-разведки, с созданием структуры и института как такового, и умер в возрасте 27 лет, потому что и так, со всеми своими диагнозами, прожил достаточно успешную и долгую жизнь, став таки королем, а не королем-пидорасом.

Занавес.

Считаю что это был один из интереснейших модулей в моей игровой жизни. В восторге от команды и мастера, и конечно же хочу еще.

18:31

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Сайт года: В контакте
Знакомство года: много их.
Человек года: Адан
Программа года: БЭ
Фильм года: Санктум, Ниндзя-убийца (рука-лицо)
Сериал года: Glee, Принц с чердака, Марс
Журнал года: нет такого
Блюдо года: Рыба, всякая разная. Супы-пюре
Напиток года: кофе
Ощущение года: усталость
Язык года: русский
Интерес года: ДЧ
Мечта года: отдохнуть
Несбывшаяся мечта года: отдохнуть
Город года: Москва
Место года: Марьино
Открытие года: хочу, могу, делаю
Исполнитель года: Poets Of The Fall, Glee, The Piano Guys
Песня года: Poets Of The Fall – Where Do We Draw The Line, Glee Cast - Darren Criss – It's Not Right But It's Ok
Лучшая поездка года: Новороссийск
Традиция года: Домашние праздники
Настроение года: пиздец подкрался незаметно, хоть виден был издалека
Разочарование года: хватает
Вещь года: розовый парик
Пожелание года: хотите, делайте.
Вопрос года: Че это было?
Погода года: уютная
Цвет года: зеленый
Время суток года: ночь
Состояние года: жив, местами.
Экстрим года: Питер
Персональное событие года: поход с ..., в ... .
Одежда года: брюки, рубашка
Подарок года: вирус)))
Фраза года: все будет хорошо.
Белая полоса года: ээээммм... затрудняюсь. но наверное май-июнь.
Дата года: 3 ноября.
Перемена года: много
Потеря года: друг
Приобретение года: люди.

05:59

Девиз по жизни: "пиздец конечно, но погнали".
Подарки до Питера доедут вместе с Джетом(((
т.к я неудачник, потянул ногу, и не смог довести пакеты до Адана (((

Простите дуру грешную (((